На границе НАТО и России ружье висит — должно грохнуть. Сегодня главная задача — максимально обеззаразить стык империй, чтобы никаких сбитых самолетов или митингующих даугавпилсчан. Ведь чуть-что, и вспомнится, что Балтия когда-то была колонией российской метрополии и тут живут русские, которых незаслуженно обижают. Так обрисовал сегодняшнюю ситуацию главред «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов на открытой лекции в Риге. И рискнул назвать фамилию вероятного преемника Путина и посоветовать Латвии построить Музей сопротивления...

В понимании Венедиктова, вся современная политика России строится на базисе и надстройке команды Путина — людей 60+, которых он условно назвал «брежневскими офицерами». Себя главред «Эхо Москвы» причислил к тому же поколению: «Мы с Путиным учились по одним учебникам и росли в одно время, поэтому я совершенно ясно представляю, на чем строятся его взгляды. Я не его фан и даже ни разу за него не голосовал, но хочу понимать, почему президент моей страны ведет себя так, а не иначе».

Итак, картина мира Путина. Все в черно-белых красках: есть враги (НАТО, Запад) — есть друзья-союзники (восточная Европа, союзные республики). Есть историческая роль СССР — освобождать угнетенные народы. Мир стабилен лишь потому, что две великие державы — СССР и США — после второй мировой разделили сферы влияния. Но как только снесли Берлинскую стену, все пошло не так, началась свистопляска с ближневосточным кризисом, терроризм и миграцией.

Путин уверен, что восстановление ялтинско-потсдамской системы с зонами ответственности — это хорошо, а в рамках перезагрузки отношений с США (до 2004-2005 года) ему было некомфортно. Новая внешняя политика России — восстановление не СССР, а зон влияния России, за счет чего страна может вернуть былой вес (и неважно, какая у нас экономика). «Вот вам и основа новой имперской идеи», — сообщил Венедиктов.

Надстройка команды Владимира Путина — это защита так называемого русского мира, который каждый трактует по-разному. В понимании «брежневских офицеров», входит в него не только Осетия и Абхазия, не только Украина (Путин еще в 2007 году рассуждал о том, что по совести — Крымнаш), но и Сирия, откуда есть пошло «наше православие». И это вещь опасная.

Впрочем, о Прибалтике у Путина есть понимание, что она другая, он внимательно читал секретные папки 39-40-х годов. Но в отношении Латвии, Литвы и Эстонии всплывает другой важный фактор — понятие колонии, как территории, куда сначала приходит военная администрация из центра, потом согласованная гражданская администрация, потом колония экономически развивается для работы на метрополию, а завершается привязка культурным проникновением. «Все эти признаки в Прибалтике были. А поскольку сегодня имперская политика строится именно на этой надстройке, то зоной интересов «метрополии» можно объявить любую бывшую «колонию». И когда мне про Латвию говорят «этогонеможетбыть», я отвечаю: да, не может, как и с Крымом.

В этом смысле, самая большая опасность сосредоточена на границе двух «империй». Увы, огромную роль тут играют случайности. Достаточно истории, подобной сбитым самолетам над Донбассом (MH17) и на границе в Турцией — и кризис отношений выйдет на новый опасный виток. Ведь есть много желающих поживиться на таком развитии событий. «Бесконечное бряцание оружием на границе чревато последствиями: ружье висит — должно грохнуть. Вот летел наш парень в 9 метрах над морем, а летел бы в 6-7 — поломал бы мачту корабля НАТО, а у тех приказ... И тогда, как удобно будет вспомнить: а ведь и в Латвии тоже живут-страдают русские люди, а „фашистская“ полиция „бьет“ наших под Даугавпилсом. Разве это невероятный сценарий?»

По мнению Венедиктова, речь идет не о расширении территории, а о возникновении стойкого постимперского синдрома, как замещения тягот повседневной жизни: раньше мы тоже были бедные, но сильные — нас уважали, надо вернуть уважение, пусть через силу.

О том, как себя вести жителям Балтии. Первое, чего не должно быть, это случайных военных столкновений. Случайно сбитых самолетов и массовых беспорядков в условном Даугавпилсе. Чтобы людям не пришло в голову позвать президента Путина прийти к ним на помощь.

Об участии Балтии в НАТО. Я тут не живу, поэтому не знаю. Но безусловно, 5-я статья и военный договор с США — сдерживающий момент для возможных инцидентов. Ведь не идиоты сидят у нас вокруг президента или в Генштабе. Все десять раз подумают, прежде, чем начать тут что-то.

О врагах США. В США Россия далеко не в центре внимания. Для них Россия и Украина — не более, чем инструменты для достижения своих целей, безопасности США. Путин за них воюет в Сирии, а Украина сковывает прыть России. Они очень прагматичный народ. Есть у нас и общие враги: исламский терроризм, новые эпидемии, киберпреступность — на этих треках худо-бедно сотрудничество идет. И у ваших политиков — совсем другие заботы, чем думать о России, но мы соседи географически — этого никак не отменить.

О том, почему в России все пошло не так. Как раз все так, как обычно. Вся история революций проходит несколько стадий: есть угнетенные люди, у которых возникают надежды, из этого поднимается новая элита, в итоге дело доходит до диктатора, начинаются откат и реставрация от болезненного процесса перемен и потрясений, потом реакция, а потом общество начинает выруливать... Путин — человек, которого привела революция 90-х, он занялся реставрацией. Винить тут некого — такой на нашу долю выпал период истории. Наевшись свободы 90-х, люди хотят покоя — детей поднимать, чтоб достаток был, пусть небольшой, стабильность некая... И они согласны поступиться некими свободами — нельзя их в этом винить. Каждый выбирает свой путь: кто-то остается и борется, кто-то остается и не борется, кто-то уезжает...

О ядерном оружии Украины. Месяц назад в Москве гостил бывший американский сенатор Сэм Нан, советник Обамы. Когда распадался СССР он ездил по республикам — Украина Белоруссия, Казахстан — и уговаривал их передать ядерное оружие в Россию. Я его спросил, не жалеет ли он теперь, что нагнул Кравчука и обезоружил Украину. Может, если бы не это, то и конфликта сейчас не было бы? Он ответил: все наоборот. Представь себе, что оружие у Украины осталось — у украинских генералов могло возникнуть искушение что-то с этим оружием сделать... Ты не знаешь украинских генералов, как знаю их я.

О правых популистах. Почему сегодня так популярны Трамп, Хофер, Орбан, Качиньский, Марин Ле-Пен, Ципрус? К этой же компании я причисляю и Владимира Владимировича — традиционалиста с опорой на скрепы во внутренней политике и империалиста во внешней. Секрет их успеха в том, что они используют в политической риторике язык кухонь и интернета — за них голосует молодежь.

С другой стороны, когда Европа выступила единым фронтом против России, последняя как должна была отреагировать? Раскачать, поддерживать внутри каждой страны тех, кто может переключить внимание с русско-украинского конфликта на внутренние проблемы. Придут ли такие популисты к власти и осуществят ли то, что наобещали? Тут все зависит от силы инструментов демократии в каждой конкретной стране: независимый суд, разделение власти, сила парламента... В моей стране, увы, монополия на политику. В Венгрии и Польше эти институты оказались слабы — вот вам Орбан и Качиньский, которые идут по российской кальке. Так что и вам всячески советую развивать институты, сдерживающие власть.

О музее оккупации. Мне рассказали чудесную историю. Когда французский президент Саркози приезжал в Ригу и посетил местный Музей оккупации, он походил-послушал, а потом и говорит: а где ваш Музей... сопротивления (резистенции)? Это упрек вам. Этим летом я возил своего сына в США. Мы пошли в Музей 11 сентября — он семь часов оттуда не выходил. И я понял, что этот музей сделан не как музей жертв, а как музей героев — спасателей, пожарных, полицейских, простых людей, которые вытаскивали друг друга. Это музей народного подвига. А любой ребенок легко ассоциирует себя с героем. Если новое поколение будет ассоциировать себя с героями, а не с жертвами (это очень важно!) получит совсем иные настройки — не жертв.

О языках и диалектах. Я отказался от определений в этой сфере. Вот говорят, украинский язык — диалект русского, но это политическая история. Для меня важно, понимаю ли я и понимают ли меня. Мой сын говорит по-русски, я половину его слов не понимаю. При этом он на ломаном английском прекрасно общается с девочкой из Австралии, которая тоже говорит на ломаном английском — они прекрасно друг друга понимают. Приезжают шотландцы — я их английский не понимаю. Если язык не превращается в политическое оружие — какая разница! Хотя, конечно, чем больше языков, тем лучше.

О различиях политики Третьего рейха и России. Некая похожесть с той Германией есть, но русский мир — не германский мир. И сравнение Крыма с Судетами некорректно. В России стоит вопрос не крови, а имперской территории. В отличие от вождей Третьего рейха, с которыми Путина все время сравнивают, он не националист, а империалист. Как для советского человека, для него национализм — враг. Мало того, он подчеркивает, что главная опасность многонациональной и многоконфессиональной России — национализм, любой — русский, татарский, чеченский...

Еще отличие: Третий рейх пал под ударами внешними и был силовым образом переформатирован. Советский союз распался сам собой. И угроза распада России до сих пор сохранилась — Путин об этом говорил, считая главным фактором риска национализм. И тут я солидарен, что главная угроза — внутри. А когда генералы кричат, что главная угроза — НАТО, которое придет и переформатирует Россию, то мне смешно.

О том, мог ли не развалиться СССР. Очень рекомендую прочесть на эту тему книгу Анатолия Черняева «Записки помощника президента» — он там очень наглядно описал всю катастрофу развала СССР. Очевидно, что он был неминуем, что бы ни делал Горбачев — все катилось и распадалось: коррупционный аппарат — партийный, военный и госбезопасности, Афганистан, экономические санкции против СССР, национально-освободительные движения...

О том, почему Ельцин выбрал Путина. Когда осенью-98 стало понятно, что Ельцин совсем плох (3%), его окружение заказало серьезное исследование — как должен выглядеть преемник. С помощью соцопроса «нарисовали» кандидата, который мог был победить на выборах Антиельцина (Примакова, Зюганова и т. д.). Он должен был быть русским, военным, относительно молодым, непьющим, спортивным... Первым под лекало подошел Николай Бордюжа. Зимой 1999 года его назначили главой Совета безопасности и президентской администрации — не подошел. Вторым был Степашин — не справился с чеченской историей. Третьим — Николай Аксененко, железнодорожный генерал. Путин был четвертым — он вписался в эту историю.

О корысти Путина. Владимир Владимирович в Российской Федерации — царь. У него есть все, в том числе 146 миллионов подданных. Он живет на государственном коште и собирается жить на этом долго. Подозреваю, что у него нет кредитной карточки. Его корысть — не в деньгах, а в удержании и демонстрации власти. А насчет личной корысти я расскажу историю 2008 года. После войны в Грузии на встрече в Сочи премьер Путин позвал меня к себе в номер, поговорить. Обычный гостиничный номер — стол, два стула, кровать — типа трехзвездочная гостиница.

Что такое дворцы Путина? Это его собственность? Нет. Он там живет? Нет. Что значит ЕГО? Да у него есть вся Российская Федерация: сел на самолет — полетел в Константиновский дворец, сел еще раз — на Валаам...

О миллиардах виолончелиста Ролдугина. Все просто: решили открыть оффшорные счета — фонды для финансирования определенных операций России за рубежом. Возможно, для оплаты действий спецслужб. Стали искать, на кого все оформить. Сказали: послушай, Серега, будем тебе платить столько-то в месяц, но нам нужен твой паспорт, чтобы открыть счет. Он дал и забыл. Понятно, что Ролдугин — лишь формальный держатель. И что это не личные деньги Путина, и они не уходят на счета его дочерей — там все написано. Вы живете в европейской стране и, знаете, что все деньги оставляют следы. Если что-то говорите — ищите доказательства и разбирайтесь. Политики имеют право на домыслы, а журналисты — нет.

О том, кто, если не Путин. Допустим, Путина украли марсиане — как бы стали выбирать преемника? Попробуем провести параллели с тем, как в России это делали раньше. После смерти Сталина и после ухода Брежнева схема всегда была одна: возникает краткий промежуток смены малозаметных правителей, а потом на его место избирают кажущегося самым молодым и несерьезным кандидата — такого шута. Вот вам Хрущев и Горбачев. Поэтому мой прогноз на «послепутина» — Дмитрий Анатольевич Медведев.